Рождественские чтения проходят вот уже в двадцатый раз. И мысленно подводя итоги этих многих наших встреч, мы можем вполне определенно говорить об их некоторой общей задаче.
Она состоит в заботе о духовно-нравственном здоровье наших соотечественников, о том, чтобы при этом эффективно взаимодействовали Церковь, государство и институты гражданского общества.
Церкви в этом принадлежит особая роль. Государство вынуждено заниматься всем кругом вопросов, касающихся нашей жизни: экономика, обороноспособность, безопасность, культура, образование, здравоохранение. Все это и многое другое оно делает во взаимодействии с обществом, которое в идеале – не всегда на практике – должно в определенной степени контролировать и государственную власть. И лишь Церковь по преимуществу занята духовно-нравственными проблемами. Конечно, были попытки решать эти проблемы в сугубо атеистическом варианте. Были и есть далекие от религии люди, которые в самых тяжелых жизненных ситуациях проявляли и проявляют силу духа, благородство, бескорыстие, желание и умение помочь другим, и своим ближним, и ближним в широком христианском понимании. И все же я вполне разделяю мысль, которую так хорошо выразил русский философ И.А.Ильин. Он писал в середине прошлого века, что «жадный пустит в ход все средства, продажный все продаст, человек, в коем Бога нет, превратит всю жизнь в тайное и явное преступление. Внешнее само по себе не обеспечит человеку ни духовности, ни духовного спасения. Никакой государственный строй не сообщит человеку ни любви, ни доброты, ни чувства ответственности, ни благородства» (Наши задачи. Историческая судьба и будущее России. Статьи 1948-1954 гг. М., 1992.- Т.2. С.40). Достаточно многие и важные исключения этого общего правила не отменяют.
По-видимому, все согласятся, что определенное продвижение в возрождении и укреплении духовных основ российского общества есть. Строятся новые храмы, возвращаются Церкви прежние, долгое время использовавшиеся для совсем иных целей, в храмах все больше людей, больше детей и молодежи. Гораздо хуже обстоит дело с нравственностью в ее житейском понимании. Коррупция, корыстная преступность, иные преступления, о которых здесь даже не хотелось бы говорить и которые прежде всего зависят от уровня нравственности человека и всего общества, увы, многочисленны. Стабильно высоким – и эта стабильность нам, конечно, не нужна – остается процент наших граждан, кото-рые, судя по опросам общественного мнения, готовы решать свои проблемы с помощью насилия и нарушения любых законов. То, что и другие страны в этом отношении далеки от идеала, что, например, только вчера Президент США призвал покончить в своей стране с культурой наживы и обмана, является для нас слабым утешением.
Все это лишь подтверждает только что приведенные слова И.А.Ильина. И все же продвижение есть, и можно даже наметить определенные этапы этой общей заботы и работы, того, что хорошо отражает не часто употребляемое в светской речи понятие соработничества.
На первых Рождественских чтениях речь шла прежде всего о сближении позиций Церкви, власти, общества, всех наших соотечественников в вопросах духовного строительства после многих лет атеистического бытия России. Позиции воинствующих атеистов были тогда еще сильны. Сейчас таких атеистов стало намного меньше. Я имею в виду, конечно, не уход из физической жизни, чему было бы грех радоваться. Но многие укрепились в вере, другие пришли к ней, некоторые – будем и это признавать — перестали опасаться профессиональных и жизненных неприятностей, связанных с открытым исповедованием веры.
Далее наступил этап осмысления того, что в решении этих важных для любой страны задач мы можем делать вместе — государство и Церковь, верующие и неверующие, все институты с таким трудом строящегося гражданского общества. В своей основе важен был ответ на вопрос, в чем здесь совпадают интересы всех, и ответ был в целом оптимистичным: совпадают во многом, хотя и не во всем.
Наконец, наступил этап, и он продолжается, когда необходимо решать вполне конкретные, если хотите, организационные вопросы: как на основе этой общности интересов решать задачи совместной работы, не нарушая при этом конституционные нормы и соответствующие законы. Кстати, — а, может быть, правильнее сказать «некстати», когда в последние два года благодаря инициативе Президента страны и высших представителей традиционных российских религий в практику школ входил учебный предмет «Основы религиозных культур и светской этики», вопрос о, так сказать, конституционной дозволительности этого предмета был опять поднят его противниками. Но, думаю, никаких новых аргументов здесь не нужно. Достаточно просто помнить 28-ю статью Конституции РФ где – я цитирую — «Каждому гарантируется свобода совести, свобода вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними». Положения о светскости нашего государства и многообразии идеологий никак не меняют этой фундаментальной свободы. И поскольку в статье нет каких-либо ограничений по месту и времени, это означает, что кто угодно – например, школьный учитель в любое время — например, на уроке может распространять свои религиозные убеждения.
Теперь у нас есть достаточный опыт, чтобы сказать об успешности введения предмета «Основы религиозных культур и светской этики». Ему предшествовал еще более длительный опыт преподавания «Основ православной культуры». Этот опыт снял сомнения у тех, кто добросовестно заблуждался. А непримиримых противников, разумеется, ни теоретические рассуждения, ни опыт ни в чем не убедят.
Этот год объявлен Президентом страны Годом российской истории, когда мы вспоминаем и полузабытые ее страницы. Может быть, в этой связи стоит вспомнить, что в решении вопроса свободы совести и вероисповедания российское государство в определенной мере возвращается к тому, что было уже установлено до 1917 года. В своем Указе от 17 апреля 1905 года «Об укреплении начал веротерпимости» последний русский царь Николай II закрепил долго и трудно складывавшиеся в практике эти начала. Приведу первые слова этого Указа, которые редко цитируются: «В постоянном, по заветам Предков, общении со Святою Православною Церковью неизменно почерпая для Себя отраду и обновление сил душевных, Мы всегда имели сердечное стремление обеспечить и каждому из Наших подданных свободу верования и молитв по велениям его совести. Озабочиваясь выполнением таковых намерений, Мы в число намеченных в указе 12 минувшего Декабря преобразований включили принятие действительных мер к устранению стеснений в области религии». Конечно, в советские времена такие стеснения были, напротив, усилены, хотя, будем помнить и это, при советской власти Российское государство во многом достигло огромного прогресса, Советский Союз стал великой державой.
Второй вопрос– это вопрос о том, что государство, общество и каждый гражданин могут делать вместе с Церковью, т.е. насколько совпадают их интересы применительно к нравственности и духовности. По сути, это вопрос о фундаментальных ценностях, потому что при серьезном расхождении в их понимании совместная работа возможна только путем принуждения, мягкого или жесткого. Но такого расхождения, конечно же, нет. Напротив, несмотря на то, что российская, да и мировая история показывают, что отношения с Церковью у государства были разные, иногда и весьма напряженные, внимательный анализ подтверждает близость этих интересов. Посмотрим на некоторые стороны этого вопроса, ограничиваясь только христианскими, право-славными ценностями.
И здесь я бы начал с понятия патриотизма, патриотического служения своей Родине. В новой России был совсем недавний период, когда мы, — я имею в виду весь народ, а не каждого отдельного человека, — казалось, забыли об этой фундаментальной ценности. Возвращение к ней я хронологически связываю с началом 2000-х годов, с приходом к президентской власти В.В.Путина, с продолжением этой политики ныне действующим Президентом. Конечно, всякая религия, в том числе и христианство, мыслит себя как вселенское явление. Но служение своему земному Отечеству всегда считалось важнейшей добродетелью Русской православной Церкви. Тому есть много примеров в истории России, о которых уже приходилось вспоминать на Рожде-ственских чтениях. Не повторяя, соответственно, детали просто напомню о встрече Сергия Радонежского с князем Димитрием перед Куликовской битвой, о подвиге Патриарха Гермогена в 1612 году. Историки могут спорить о деталях. Так, некоторые утверждают, что встреча Сергия Радонежского и Димитрия имела место не перед битвой, а за два года до нее. Для патриота России, особенно, конечно, православного, небезразлично, как излагаются в школе исторические факты, связанные с великими русскими святыми-подвижниками. Скажем, можно просто «забыть» — в печатном тексте я это слово беру в кавычки, — что Сергий Радонежский благословил князя Димитрия и войско перед Куликовской битвой, которая была фактически переломной в истории борьбы Руси за независимость. Но добросовестный учитель истории — верующий или неверующий — в любом случае расскажет о встрече Сергия и Димитрия, о благословении на битву, воз-можно, скажет и о том, что некоторые современные историки ставят под сомнение факт встречи Дмитрия и Сергия накануне этого события. Для верующего при этом будет бесспорным, что русское воинство победило с Божией помощью. Но и для неверующего будет не менее очевидно, что в те времена, когда живая христианская вера объединяла всех собравшихся на битву воинов, слово известного своей праведной жизнью подвижника имело на них огромное психологическое воздействие, было вполне реальной опорой в ратном деле. И сейчас, когда в предвыборных баталиях, да и не только в это время, ряд средств массовой информации и некоторые политики делают акцент только на отрицательных сторонах нашей действительности, реальных или мнимых, может быть, стоит вспомнить слова великого российского ученого и патриота М.В.Ломоносова, трехсотлетие со дня рождения которого мы отметили в конце прошлого года. Он тоже видел трудности и недостатки в российской жизни, — и в древней, и в современной ему, — но в своей книге «Древняя российская история» писал в конце жизни: «Народ Российский от времен глубокою древностию сокровенных до нынешнего веку толь многия видел в счастии своем перемены, что ежели кто междуусобныя и отвне нанесенныя войны рассудит, в великое удивление придет, что на толь многих разделениях, утеснениях и нестроениях не токмо не расточился, но и на высочайший степень величества, могущества и силы достигнул…Каждому несчастию последовало благополучие большее прежняго, каждому упадку вышшее восстановление…» (Ломоносов М. В. Древняя Российская история от начала Российскаго народа до кончины великаго князя Ярослава перваго или до 1154 года.- Санкт-Петербург: Изд. Императорской Академии наук, 1766.- С.1-2). Это существенно иной подход, чем недавний культпоход некоторых современных российских политиков к американскому послу. Если бы мне было лет десять, я бы назвал это ябедой. Слово, которое мне бы хотелось использовать сейчас, я на Рождественских чтениях не могу употребить.
Патриотическая забота Церкви всегда была особенно за-метна и значима в трудные для нашей Родины периоды. Так, вспомним, что 7 ноября 1941 года после военного парада на Красной площади в церквах состоялся молебен. А в сентябре 1943 года на Соборе архиереев, где был избран Патриарх Сергий, митрополит Алексий, будущий Патриарх Алексий I сделал доклад «Долг христианина перед Церковью и Родиной в эпоху Отечественной войны».
Церковь всегда выступала за единство и целостность государства российского. И речь идет не только о давних страницах отечественной истории, а о близких к нам временам, когда некоторые российские политики уже мечтали об автономизации наших областей и республик, а за рубежом высказывались мысли о том, что несправедливо только одному, т.е., понятно, нашему государству досталась такая огромная Сибирь. Но еще в апостольские времена было сказано, что «Если царство разделится само в себе, не может устоять царство то; и если дом разделится сам в себе, не может устоять дом тот» (Мк 3, 24-25). А в середине прошлого века православный философ И.А.Ильин посвятил специальную работу важной проблеме единства России. Она называется «Что сулит миру расчленение России». Вот что он писал: «…расчленители России (напоминаю, для Ильина в его время Россия – это Советский Союз) попытаются провести свой враж-дебный и нелепый опыт даже в послебольшевистском хаосе, об-манно выдавая его за высшее торжество «свободы», «демокра-тии» и «федерализма»: российским народам и племенам на погибель, авантюристам, жаждущим политической карьеры, на «процветание», врагам России на торжество» (Ильин И.А. Собрание сочинений. В 10 т. – М.: Русская книга. 1999. — Т.2. – С.334). И ведь надо помнить, что И.А.Ильин основные свои работы писал в вынужденной эмиграции, и только его прах уже в наши дни упокоился в России. Но он был во времена чуждой ему советской власти патриотом своей Родины.
Еще один вопрос о ценностях – это вопрос об отношении к труду и богатству. О необходимости трудиться говорилось еще в Евангелии. «Если кто не хочет трудиться, тот и не ест» (2 Фессал. 3, 10), — сказано во втором Послании к фессалоникийцам. Конечно, во времена атеизма акцент делался не на этом, а на том, что по Библии якобы труд есть только проклятие, посланное человеку Богом за первородный грех. Но это – узкое, искаженное понимание христианской заповеди о ценности и обязательности труда. Действительно, в книге Бытия Бог говорит Адаму: «в поте лица твоего будешь есть хлеб» (Бытие 3, 19). Но это на самом деле означает всего лишь то, что мы не живем в раю, что хлеб насущный мы добываем и должны добывать трудом, иногда тяжким. Можно сказать и иначе: человек удовлетворяет свои потребности трудом. А вот каковы эти потребности, разумны ли они, не удовлетворяются ли чрезмерные потребности одних за счет лишения других самого минимума – это во многом зависит от человека, от его воспитания, от его культуры в самом широком смысле слова. При этом в христианской традиции под хлебом, пищей понимается не только собственно хлеб и материальная пища, но и пища духовная. Как сказано, «не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих» (Матф. 4, 4).
История православной церкви оставила нам немало примеров подвижнического труда и мирян, и священнослужителей, причем труда как физического (как раньше чаще говорили, телесного), так и труда умственного, духовного. Показательно, как об этом говорится в православном катехизисе, изданном более ста лет назад. Я цитирую: «Телесный труд необходим для человека. Первым людям еще в раю заповедано было возделывать и хранить его… Составляя необходимое условие жизни, телесный труд развивает и укрепляет тело… и сообщает ему естественную красоту. Напротив, держание тела в покое, сонливость, нега не только разстроивают (я сохраняю правописание и произношение первоисточника – Н.Н.) — здоровье человека, но разслабляют и душевные его силы» (Смирнов Петр, протоиерей. Учение о любви христианской. Опыт повторения катихизиса с дополнениями из Богословия. – Вып. 2. – Изд. 2-е. – Санкт-Петербург: Типо-Литография П.И.Шмидта, 1892. – С.78). Разумеется, были и другие примеры: примеры лени и нежелания трудиться, на которых акцентировали внимание атеистические критики православия.
Очень важно помнить, что христианство не считает грехом обладание собственностью, богатством и приобретение их. Толкуя соответствующие слова Священного писания, автор того же катехизиса пишет: «Что приобретено честным свободным трудом (подчеркну эти слова: честным и свободным! – Н.Н.), то составляет неотъемлемую награду потрудившегося… Право собственности побуждает в человеке энергию, трудолюбие, уважение к трудам других и составляет необходимое условие общественного благоустройства» (там же, с. 62). И, конечно, подробно разбирается все то, что является нарушением заповедей: воровство и грабительство, обман, мздоимство, тунеядство, лихоимство. Вместе с тем вера предписывает тем, кто обладает многим, помогать ближнему, средством чего является благотворительность.
Все эти и подобные заповеди и предписания христианство сохранило с апостольских времен по сей день. И, разумеется, не только их. Время, отведенное на выступление, не дает возможности остановиться на таких важных для современности вопросах, как семейные ценности и традиции, отношение людей друг к другу, образование и воспитание, культура речи, искусство, мера и характер обсуждения в произведениях искусства интимных сторон жизни человека. В этом и многом другом интересы Церкви, государства, общества, всех законопослушных граждан близки или объективно совпадают на уровне базовых ценностей. При этом приоритетность этих ценностей в образовании и воспитании хорошо отражена в «Конвенции о правах ребенка», принятой в 1989 году. В статье 29 подчеркивается, что образование должно быть направлено на «воспитание уважения к родителям ребенка, его культурной самобытности, языку и ценностям, к национальным ценностям страны, в которой ребенок проживает, страны его происхождения и к цивилизациям, отличным от его собст- венной». Т.е. воспитание нравственности и духовности начинается с ближайшего окружения человека, с того, «с чего начинается Родина», и лишь постепенно мы приходим к пониманию немногих общечеловеческих ценностей. Они, эти ценности, — не начало, а итог, итог совместной работы всех, как принято говорить в педагогике, субъектов воспитания и социализации. Но уверен, что переоценивать их значение по сравнению с ценностями своей страны нельзя. В этом я совершенно согласен с высокопреосвященным митрополитом Меркурием.
Служение Русской православной церкви в этом соработ-ничестве неоспоримо. Оно развивалось и укреплялось на протяжении всей нашей непростой истории, оно признано и на уровне законоположений. В преамбуле принятого еще в 1997 году Закона «О свободе совести и о религиозных объединениях» отмечается – я цитирую — «особая роль православия в истории России, в становлении и развитии ее духовности и культуры», подчеркивается уважение к христианству, исламу, буддизму, иудаизму и другим религиям, составляющим неотъемлемую часть исторического наследия народов России. Мне бы хотелось напомнить, что основные позиции этого Закона горячо обсуждались еще до его принятия на наших Рождественских чтениях, и по не-которым формулировкам можно проследить результаты ваших, уважаемые коллеги, выступлений и поправок.
Уже много сделано, надо сделать еще немало. Мне пред-ставляется сейчас очень важной задачей скоординировать все наши усилия в рамках единой государственной программы социализации и воспитания. Основы ее есть, есть и подготовленный Российской академией образования проект. С начальным этапом работы над этим проектом я много лет назад знакомил В.И.Матвиенко в ее статусе заместителя Председателя Правительства. Надеюсь, что готовый проект Программы также будет воспринят ею благожелательно. Ведь сейчас действуют Программа воспитания в системе образования, Программа патриотического воспитания, большое значение имеет школьный учебный предмет «Основы религиозных культур и светской этики». Объединив все эти значимые усилия в единую Государственную программу социализации и воспитания с непременным участием Русской православной церкви, мы сможем серьезно продвинуться по пути укрепления духовно-нравственного здоровья нашего общества. Это большая задача, но дорогу осилит идущий. И на этом пути мне бы хотелось пожелать всем нам общих успехов.
