Об эффективности высшего богословского образования рассуждает руководитель Учебно-методического отдела Свято-Филаретовского института Лариса Мусина.
Минобрнауки планирует по-новому оценивать эффективность вузов, пишет газета «Коммерсант». Однако если с выпускниками гуманитарных или технических вузов все более или менее понятно, то по какому критерию можно судить об эффективности высшего богословского образования, остается загадкой. С этим вопросом мы обратились к руководителю Учебно-методического отдела Свято-Филаретовского православно-христианского института Ларисе Мусиной:
— Министерство образования и науки вновь демонстрирует стремление выработать для оценки эффективности работы вузов как можно более универсальные критерии. При всей обоснованности желания сделать высшее образование в России более эффективным, применяемые сегодня подходы в оценках и предлагаемые критерии не могут не приводить к заведомым и неизбежным искажениям картины.
О специфике высшего образования по направлению «Теология» говорит уже то, что возможность обращения православного богослова на биржу труда сама по себе производит довольно своеобразное впечатление. Беспокойство правительства о том, не слишком ли много богословов сидит без куска хлеба, и не будут ли они вынуждены искать себе применения в каких-то других сферах народного хозяйства, и не закрыть ли в связи с этим богословские вузы как неэффективные — это странно, не правда ли? Тем более что в 1918 году кое-что уже было сделано в этом направлении (а именно все учебные заведения Русской церкви были закрыты), но это было не очень хорошим решением.
С другой стороны, недостаточная осведомленность, а временами и полная дремучесть в области как религиозно-конфессионального, так и религиоведческого знания, демонстрируемая российскими учителями, чиновниками, журналистами, юристами, гуманитариями-учеными, просто вопиет о том, чтобы эта сфера образования была доступна широким кругам нашего общества. Религиозный компонент пропитывает всю гуманитарную культуру, и поэтому излишне говорить о значении того, каким будет религиозное образование и какие тенденции будут в нем одерживать верх.
Наш институт, как и другие православные богословские вузы в России, сталкивается с объективными сложностями сегодняшнего дня. Например, совершенно недостаточно учебной и научной литературы по специальным предметам — и это не потому, что какой-то вуз не хочет обновлять свою библиотеку изданиями последних 5-10 лет, а потому что русская богословская школа, уничтоженная сто лет назад, пока далека от того, чтобы считаться восстановленной. Пока еще невозможно говорить о преемственности и тем более развитии русской научно-богословской и религиозно-философской традиции.
Кроме того, чтобы всерьез критически, т.е. аналитически, воспринять огромную традицию западной богословской науки, включающую целый спектр гуманитарного знания, требуются по крайней мере десятилетия. Все эти обстоятельства при существующем подходе в «мониторинге эффективности вузов» учтены быть не могут.
Со своей стороны, мы не можем не понимать необходимости сбора статистических сведений, оценок по различным критериям и важности аналитики. Однако плохо, если за этими поспешными и слишком обобщенными оценками последуют столь же скороспелые оргвыводы и решения.
