В петербургской студии телеканала «СОЮЗ» на вопросы телезрителей отвечал декан факультета психологии Российского православного университета и клирик храма Косьмы и Дамиана в Шубине (г. Москва) священник Петр Коломейцев.
– Христос Воскресе, дорогие братья и сестры, уважаемые телезрители. Тема нашей сегодняшней программы: «Православное воспитание подростка».
В гостях у нас отец Петр Коломейцев, христианский психолог в области специальной психологии, декан психологического факультета Московского православного института имени апостола Иоанна Богослова, духовник реабилитационных центров для тяжелобольных детей и сирот, клирик храма святых Косьмы и Дамиана в городе Москве.
Отец Петр, благодарим Вас за то, что, несмотря на очень насыщенный день, Вы смогли вечером приехать к нам. Благословите нашу беседу.
– Христос Воскресе!
– Наша тема посвящена православному воспитанию подростка, то есть тому периоду, когда ребенок уже не маленький, окончил начальную школу, он, скорее, ближе к старшеклассникам. При воспитании ребенка такого возраста родители сталкиваются с рядом проблем. Готовясь к сегодняшней программе, читал форум, где родители пишут об этих проблемах, и возникло ощущение, что основная проблема православной семьи, где есть подросток, – это то, что ребенок больше не хочет ходить в церковь. По Вашему мнению, нежелание ходить в церковь – это действительно проблема, и самая большая?
– Вообще, проблем на самом деле больше. Это только внешнее выражение проблемы. Есть известная поговорка о том, что у каждого человека в жизни три этапа. Один – когда он верил в Деда Мороза, другой – когда не верил в него, и третий – когда сам стал Дедом Морозом.
На самом деле у подростка неизбежно происходит расставание с детской верой, с той формой, в которую она облекалась, с теми представлениями, а взрослой веры у него еще не сформировано. Протоиерей Василий Зеньковский пишет, что даже есть период «стихийного подросткового атеизма». И к этому надо относиться очень внимательно, потому что ребенка невозможно вернуть обратно в материнскую утробу, невозможно вернуть в детство, надо работать с изменениями его представлений о мире. Эти представления должны как-то меняться, а вера – углубляться.
В классе, где училась моя дочка и где я преподавал Закон Божий, был такой случай. Один мальчик сказал: «Я не верю в Бога», а школа была православно ориентированная. И я спросил его:
– В какого?
– Что значит какого?
– Какой Он, Твой Бог, в Которого ты не веришь?
И мальчик начал рассказывать, что этот бог такой-то и такой-то. На что я ответил:
– Ну, мы с тобой единомышленники. Я тоже в такого бога не верю, – и протянул ему руку.
Он говорит:
– А в какого бога Вы веруете?
– Этим мы и будем заниматься на уроках и попробуем поговорить о том, Какой Бог на самом деле.
Во-первых, происходит эта очень важная перестройка. Во-вторых, у ребенка начинает потихонечку развиваться его самостоятельность, ведь переходный возраст – это очень важный период, период как бы второго рождения. Когда ребенок выходит из материнской утробы, отрывается пуповина, он все равно эмоционально и психически очень привязан к родителям, чуть что, кричит: «Мама!» Понятно, что долго прожить в таком состоянии он не может, иначе не станет самостоятельным человеком, не создаст свою семью.
И вот происходит этот отрыв от родителей, и формируются новые отношения к родителям, отношения, которые уже основаны на уважении, на признании авторитета родителей, на ощущении ценности того, что они транслируют, то есть причастности каким-то корням, истории, роду. Это очень важно. Потому что иногда родители пытаются как бы вернуть ребенка в материнское лоно. Это невозможно. Надо понимать, что ребенку надо давать основания для авторитета, его надо заслуживать, говорить, как он связан через родителей с родом, племенем, Отечеством и т.д. То есть происходит формирование совсем другого единства. А родителям иногда кажется: как же, раньше ребенок кричал «мама, папа», а теперь нет, значит, перестал любить. Да нет, надо радоваться, что наступает другой, более осознанный период в его жизни.
Что касается стихийного атеизма, то, как говорит тот же протоиерей Василий Зеньковский, очень важно, чтобы родители не столько проповедовали и говорили о вере, сколько свидетельствовали своей жизнью. Очень важно, как именно эта вера претворяется в их жизнь: как они живут, поступают, думают в соответствии со своей верой. Тут действительно есть очень серьезные вопросы. Потому что дети, тем более подростки, очень остро чувствуют фальшь. И если родители говорят одно, а делают совершенно другое, если вера для них оказывается чем-то внешним, фасадным, то это самое худшее, что они могут продемонстрировать своему ребенку. Потому что подросток должен понимать, что вера – это то, что является стержнем, опорой в его жизни.
– Перед программой пришел вопрос от одного из батюшек, которому подросток говорит в исповеди, что он чувствует: в храме его родители молятся, крестятся, причащаются, а дома, где их не видят другие православные христиане, ведут себя совершенно по-другому. Он чувствует это противоречие и в ужасе от происходящего. Можно дать совет батюшке?
– Здесь надо говорить серьезно. Во-первых, не стоит говорить: «Да, твои родители фарисеи» или, наоборот: «Нет, ты ничего не понимаешь, ты на них наговариваешь». Такие ответы не помогут.
Можно сказать так: «Тебе хорошо: ты живешь в такой среде, где вера не запрещена, храмы открыты, где за исповедание своей веры тебя не прогонят с работы, не отчислят из института, где за религиозную деятельность не посадят. Поэтому сейчас созданы такие условия, когда вера не разделяется с твоей жизнью. Но было и другое время, в которое жили и воспитывались твои родители, когда открытое исповедание своей веры многим могло стоить карьеры и т.д.
Поэтому подсознательно закрепилась привычка, что есть очень небольшие пространства, где можно проявлять свою веру. И, скорее всего, родители воспитаны в то время, и можно сказать, что у них еще не хватает сил все время оставаться в этом состоянии. Для них приход в церковь – это праздник, где они могут не беспокоиться, проявлять свою веру и чувствовать себя просто и свободно. А на работе и даже в повседневной жизни пока еще этого нет. И в этом смысле тебе легче: ты живешь в другое время».
– Получается, что ему надо найти силы продолжать любить своих родителей и, как в ветхозаветной истории о Ное, прикрыть родителя.
– Понятно, что к родителям мы относимся без критики, как к погоде, то есть мы стараемся их понять. И прежде всего мы должны понять, что родители выросли в другое время. Я помню, что моя мама очень переживала, что я пощусь, что в институте увидят, что я пощусь. Сейчас она свободно ходит в храм, и таких мыслей у нее нет, а тогда, как она говорит, дрожала каждый день: а что будет, а если из института отчислят и т.д. Потому что она привыкла к, скажем так, конспирации и считала, что я пренебрегаю конспирацией и часто открываюсь, свободно говорю. И она боялась: договоришься где-нибудь.
– Просматривая соцсети и то, о чем говорят подростки, у меня сложилось такое впечатление, что сейчас такие времена, когда подростку, старшекласснику или студенту первых курсов быть православным среди сверстников не очень модно. Если ты православный христианин, ходишь в церковь, тебя могут даже высмеять. В каком-то смысле времена повторяются. Как молодому человеку сохранить веру в среде, негативно относящейся к ней?
– Кстати, это испытание общественным мнением в эпоху, когда ничего не запрещено, может быть еще сложнее. Потому что во времена гонений люди могли не разделять твоих взглядов, но они их уважали. Скажем, человек, придерживающийся религиозных взглядов – христианин, иудей, мусульманин, – вызывал уважение, потому что этот человек шел наперекор обществу, наперекор системе. В этом смысле он даже получал внутреннее уважение, которое вполне могло восприниматься как поддержка такой позиции.
Конечно, самое серьезное испытание веры наступает в эпоху, когда все разрешено. И мы видим, что это испытание свободой многие не выдерживают. Не выдерживают и в Европе, в тех странах, где вера никогда не запрещалась и никогда не было преследований за веру. К этому приходят и бывшие социалистические страны Восточной (или Центральной) Европы, и на пространстве бывшего Советского Союза. Это время, когда вера напрямую сталкивается с духом века сего. То есть это испытание, которое идет против того атеизма и антиклерикализма, который сеет враг рода человеческого.
Конечно, там срабатывают и другие механизмы. Любой человек, противопоставляющий себя Церкви, чаще всего делает это потому, что не хочет работать над собой, над изменением себя: каяться, поститься, не хочет любого духовного труда. А самая лучшая отговорка такая же, как и у сатаны: а все такие, люди занимаются ерундой. Не я в чем-то плох, не мне надо каяться и исправляться, нет, у меня все в порядке: все так живут, и я так живу. Просто люди занимаются ерундой, и мне смешно, что они это делают. Именно это имел в виду в свое время Христос, когда сказал: «Вас будут преследовать». Потому что если все так живут – и вдруг один праведник, который так не живет, он уже будет вызывать раздражение всех. Как же все, если один уже нет? И раздражение будет очень сильным. Поэтому Христос говорит, что принес любовь, но и принес не мир, а, получается, меч, который разделяет даже родню. Именно потому, что никогда грех не согласится с тем, что святость – это норма.
Поэтому надо говорить подростку, что быть собой, быть не как все – на это тоже нужно мужество. И что это, может быть, не менее серьезное исповедничество. Когда всеобщее отношение негативное, не осуждая других, тем не менее сохранять свое. И тут надо не сомневаться, а все-таки верить и доверять, доверять себе и тому голосу, который в тебе. А идти на поводу у всех и быть как все не требует большого мужества, это как раз самый простой путь. Поэтому надо готовить к тому, что это трудно, непросто, осуждаемо, и кто-то, может быть, даже отвернется. При этом не впадать в осуждение других людей, какую-нибудь демонстрацию своей веры, горделивое противопоставление себя. То есть это путь непростой и очень тонкий.
– Несет ли человек ответственность за то, что своим поведением отвращает кого-то от Церкви и Бога?
– Господь сказал, что тому, кто совратит кого из малых сих, лучше бы повесить на шею жернов и утопиться. Ведь это же вероломно – это ломает веру у других людей. Когда люди искушают других своим поведением, особенно если они принадлежат к Церкви и особенно если принадлежат к клиру, то осуждение из-за твоих некрасивых поступков переходит на всю Церковь. Апостол Павел в свое время говорил, что для него идоложертвенное ничто, потому что идол – это ничто. И тем не менее говорил, что лучше вообще никогда не будет есть никакого мяса, чтобы только кого-то не искусить. Настолько это важно и серьезно. И, конечно, все воцерковленные люди и особенно клирики особо чувствуют и этот внимательный, пристальный взгляд, и осуждение.
Но те, кто хотят хаять, хотят осуждать, так и будут осуждать, тут на них не угодишь. А если речь идет о человеке, который только ищет свой путь, здесь, конечно, очень важно, чтобы была искренность. Чтобы человек видел, что христиане не только могут ошибаться, но что они могут каяться, просить прощения, что они могут переживать из-за того, что у них что-то не получается, и что это нормальный путь христианина – вставать и падать, падать и вставать.
– Если молодой человек понимает, что в Церкви, в храме священник ведет себя не так, как он этого ожидал, как ему преодолеть это искушение?
– Мне очень понравилось, как ответил один батюшка, к которому пришли жители из соседней деревни:
«А почему вы пришли ко мне крестить своего ребенка? У вас есть свой храм, свой батюшка». – «Ну, батюшка, Вы же знаете про этот храм и этого батюшку то, что все про него знают?» – «А вы на что? Сколько он вам грехов отпускает, вы что, не можете за него помолиться? Придите к нему и возьмите у него благословение каждую неделю вечером собираться в храме и молиться акафистом “Неупиваемой Чаше” за его здоровье».
Потом я спросил, чем закончилась эта история. Люди пошли, взяли у батюшки благословение. Сначала он им просто давал ключ, они приходили, читали акафист. Потом он стал заходить смотреть, как они читают акафист о нем. А потом был им сердечно благодарен за то, что они его отмолили.
В данном случае люди почувствовали, что батюшка отвечает за них, но они-то никогда за него не молятся. Хоть раз помянули за утренней или вечерней молитвой своего, можно сказать, духовного наставника? Да ни разу. Это они его бросили на произвол судьбы. Так что это реальный случай.
– Кстати, он позволяет посмотреть под другим углом на какие-то наши проблемы. Время передачи летит незаметно, уже прошло больше половины нашей беседы. Можно попросить провести ликбез для родителей, у которых ребенок уже подросток, будущий студент, и сказать, что им нельзя делать? Допустим, пять вещей, которые нельзя делать с подростком, если мы хотим сохранить его психическое здоровье.
– Во-первых, нельзя не уважать подростка, проявлять неуважение, пренебрежение, высокомерие к нему: кто ты такой? да ты никто. Нельзя не прислушиваться к его мнению, не уважать его, не пытаться как-то договориться. Нельзя вести двусмысленную жизнь, то есть говорить одно, а на деле транслировать другое, – это действительно дезориентирует. Нельзя унижать.
Мне кажется, очень важно не отождествлять подростка с теми нехорошими ситуациями, в которые он попадает. То есть нельзя клеить ему ярлык: ты плохой человек, ты негодяй, ты совершаешь плохие поступки. А, например, сказать так: у тебя получаются нехорошие поступки, ты еще не смог преодолеть какие-то вещи, но ты это преодолеешь. Нельзя подрывать веру подростка в его изначальную праведность, потому что он создан по образу и подобию Божию, и считать, что все задуманы Богом как хорошие, а он – как плохой.
Нельзя подрывать веру в любовь Божию, когда родители постоянно говорят: Бог тебя накажет и т.п. Бог тебя любит: Он за тебя распялся, Он за тебя жизнь отдал – вот это самое главное. И больше всего Бог хочет твоего счастья, хочет, чтобы ты был спасен, чтобы ты реализовал те дары, которые Он тебе дал, чтобы с тобой не случались плохие вещи. Мне кажется, это является самым главным.
– Если все-таки случаются ситуации, когда нарушен контакт с дочерью или сыном, который, допустим, уехал поступать в другой город и ведет себя там совершенно не так, как его воспитывали все эти годы. Как родителям найти силы?
– Перечитать притчу о блудном сыне. Вообще, неслабое чтение для родителей: каждый родитель сможет поступить так, как поступил отец блудного сына.
Помнить, что иногда у человека есть свой особый путь. Одна мама тридцать лет молилась за своего сына, который вел грешную жизнь, у которого были внебрачные отношения. В конце концов она его как-то отмолила. Он написал книжку «Исповедь», он стал святым – это Блаженный Августин. А ее причислили к лику святых за то, что она не переставала молиться за него. Ее пример тоже очень показательный.
Самое главное, чтобы ребенок знал, что в любой ситуации, что бы с ним ни случилось, родительская любовь и любовь Божия неотменяемы, они с ним. И даже когда он попадает в совсем нехорошую ситуацию, родители все равно остаются с ним и продолжают его любить. И Бог его продолжает любить. И все равно они верят в него.
– Нужно верить до последнего в своего ребенка.
– И еще любить, причем любить без условий. А то бывает: я тебя люблю, если ты сделаешь то-то, а если это, то я тебя не люблю. Есть такой очень странный вопрос: «А за что мне тебя любить?» Так любят не за что, а любят вопреки всему. А за что Господу нас любить? Да вроде бы особо и не за что. Но ведь Он же любит.
– Также людей беспокоит вопрос о наказаниях: о том, какие еще могут быть меры воздействия, кроме разговоров?
– Интересно, что само слово «наказание» означает «научение». В начале учебного года мы молимся «о добром наказании отроков». Не о том, чтобы их хорошо покарали, а о том, чтобы они хорошему научились. То есть наказание – это, прежде всего, научение. Поэтому, мне кажется, в наказании должен быть какой-то вывод – как потом не попадать в такую ситуацию, как из нее достойно выйти. Это первое.
Второе – мне кажется, что главное не кара, а помощь. Ситуация некрасивая, но родители все равно готовы помогать ребенку и распутать даже сложные, запутанные жизненные узлы.
– Получается, что наказания в советском понимании слова – ремень, угол – неприемлемы?
– Был совершенно замечательный человек, которого родители воспитывали очень строго: ставили под иконы в угол на горох, применяли к нему методы телесного воздействия. Человек вырос действительно очень хорошим, был исключительно интеллигентным и высоконравственным человеком. Да, он наизусть знал весь Часослов, мог прочитать в храме Шестопсалмие без книжки. Он очень хорошо относился к вере, но сам для себя выбрал отстраненный путь и даже на смертном одре не причастился. Это Антон Павлович Чехов.
Хотя, когда мы читаем его рассказы, например рассказ «Студент», то видим, какое у него глубокое отношение к вере. В своем имении он отремонтировал на свои средства церковь. У него оставались какие-то свои внутренние отношения с Богом, но внешняя церковность была отравлена тем воспитанием, которое он получил в детстве. Для него это была одна большая травма.
– Как родителю понять, что он не воспитывает, а травмирует ребенка?
– Помню, как-то один батюшка, у которого было много детей, что-то очень громко кричал на одного из своих чад, а матушка с кухни кричала ему: «Отец имярек, твои дети будут атеистами!»
И это как-то заставляло его задуматься.
Как Господь поступает в Евангелии? Топает ли Он ногами, бросает ли Он камень в грешницу, которую к Нему привели? Мы видим, что Господь крайне деликатен, Он очень бережен. Конечно, он кричит на фарисеев, на менял в храме. Бывает, что Он повышает голос на тех, кто считает себя как бы служителями храма, но превращает его в вертеп разбойников.
Господь говорит: «Горе вам, фарисеи», но «горе вам, грешницы, горе вам, блудники» и т.д. не говорит никогда. Он говорит, что пришел не к праведникам, а грешникам, как врач к больным.
– То есть родителям надо всегда надеяться на милость Божию, что в деле взросления Господь не оставит человека?
– Да, и всегда чувствовать, что ты можешь или помочь, или, наоборот, помешать, отвратить.
– Вопрос от взрослой женщины, сын которой, к сожалению, скончался от наркомании, и она испытывает чувство вины перед своим уже умершим сыном, что не смогла его защитить, уберечь. Как поступать родителям?
– Конечно, надо сказать, что иногда ответственность предполагает не только наше желание хорошего, но и все-таки некоторые знания. Сегодня очень многое нам дает христианская психология, в том числе и в работе с зависимостями, и в очень многих других ситуациях. Издательство «Никея» издает замечательные книжки, например «Душа вашего подростка», «Независимость» – о том, как жить, освободившись от зависимости, и многие другие ценные книги, которые дают нам знания, как работать с тем или иным недугом и как не допустить тех или иных ошибок, то есть откуда все это берется.
Поэтому мне кажется, что ответственность подразумевает еще и какую-то компетентность. Мы же не говорим, что человек, который ничего не знает о вере, пойдет и будет катехизатором, но считаем, что сначала он должен чему-то научиться, пройти какие-то курсы и потом уже катехизировать. А эти вопросы жизненно важные, и здесь как нигде важно быть компетентным.
– На каких авторов ориентироваться? Чьи книги и лекции искать родителям, если они хотят воспитать ребенка достойно?
– Если по вопросам зависимостей, то очень хорошие книги вышли у Валентины Дмитриевны Москаленко: «Возвращение к жизни» и «Когда любви слишком много». Книга Петра Дмитриевского «Путь к не-зависимости». Книга «Выход есть», посвященная сложной проблеме, когда ребенок может запутаться в своей гендерной идентичности. Есть много хороших книг. Мне кажется, что издательство «Никея» очень хорошо отбирает авторов, и в этих книгах освящаются действительно самые актуальные вопросы.
Вообще, надо сказать, с книгами по психологии очень тяжело. Это такой вал, что если прийти в книжный магазин, там будет просто бездна книг по психологии, бездна психологических школ, направлений, даже такие, которые конфронтируют друг с другом. Поэтому, конечно, голова идет кругом. Но мне кажется, что в этом смысле христианские психологи удачно сочетают в себе и веру, и определенную, неразмытую нравственную позицию и, кроме того, сочетают это с научным взглядом и всем позитивным, что накопила научная психология.
– То есть можно сказать зрителям, что общее направление – это поиск Ваших книг и книг издательства «Никея», в которых поднимаются различные сложные вопросы и которые написаны православными психологами. Это важно, потому что время эфира ограниченно, а когда тема интересная, люди продолжают интересоваться и задают вопросы.
И конкретные вопросы. Что делать, если родители чувствуют, что у ребенка зависимость от компьютера?
– Это проблема серьезная и, надо сказать, во многом недооцененная. Есть кадры, где заснят ребенок, которого лишили компьютера. У него просто горят глаза, руки трясутся, полное ощущение, что это наркоман во время ломки, то есть это действительно очень сильная зависимость. Папа одной девочки, чтобы она подготовилась к ЕГЭ и поступлению в вуз, забрал из комнаты системный блок и монитор, через какое-то время он услышал ее крик, она стояла на перилах балкона и сказала, что считает до пяти. Если ей не вернут системный блок и монитор, она сиганет вниз с десятого этажа.
То есть эта зависимость, оказывается настолько сильной, что от нее очень трудно избавиться. И тут, во-первых, надо не допускать формирования этой зависимости, а если уж она сформирована, то, как всегда и строится работа с зависимостями, надо вытеснять это чем-то позитивным. Нельзя просто забрать, и все. На чистое, выметенное место приходят семь худших бесов. Нужно дать такую стратегию в жизни, которая бы вытеснила эту зависимость и как-то помогла человеку держаться на плаву.
Понятно, что нельзя доводить до такого состояния, когда ребенок полностью теряет контакт с родителями. Он должен чувствовать уважение к себе как личности, любовь к себе как человеку и готовность помочь ему, то, что он в любом случае не остается одиноким, а родители – это люди, которые в любой ситуации за него. Тогда не будет желания совсем уходить в этот виртуальный мир. Потому что компьютерная зависимость – это такой комплексный враг: здесь создается и своя, параллельная, жизнь, и свое, параллельное, общение, вообще как бы все свое. Получается, что человеку реальный мир просто не нужен. А для этого надо помочь ему справляться с проблемами, которые существуют в этом реальном мире. Помочь найти друзей-помощников в этом реальном мире, чтобы не уходить в мир виртуальный.
– Это универсальный совет не только для предупреждения компьютерной зависимости, но вообще для воспитания счастливого ребенка.
К сожалению, у нас остается чуть больше минуты. Может быть, в эти пасхальные дни Вы дадите краткое напутствие родителям?
– Самое лучшее напутствие, которое всегда повторял Иоанн Богослов: любите друг друга. Надо действительно очень любить и очень уважать своих детей. Если есть любовь, тогда и все остальное будет получаться. Потому что в делах любви нет закона, нет правил. И то, что мы делаем и то, и это, значит, что мы любим. Мы любим, а значит, и все остальное мы сделаем правильно. Поэтому я хочу поблагодарить всех телезрителей и поздравить их с этими пасхальными днями. Христос воскресе!
– Воистину воскресе! Отец Петр, благодарим Вам за беседу. И завершающий момент для наших телезрителей: если вам интересна тема о подростковом воспитании, ищите книги отца Петра Коломейцева, книги издательства «Никея», где можно почитать о том, как наладить взаимоотношения со своими детьми.
Ведущий Антон Пепеляев