Семья Зубрий – обычная священническая семья: 8 детей, сельский приход. Для обоих супругов многодетность – это норма: в семьях родителей отца Ильи и матушки Нины было по 5 детей. Полученный в детстве опыт помог преодолеть искушения, типичные для начала совместной жизни.
Отец Илья, 47 лет, настоятель храма Иоанна Богослова в селе Богословское-Могильцы Пушкинского района, педагог.
Матушка Нина,45 лет, портниха.
В браке 26 лет.
Дети:
- Марк, 25 лет, выпускник ММА им. Сеченова, ординатор-офтальмолог
- Денис, 24 года, выпускник НИТУ МИСиС, строительство подземных сооружений
- Ираида, 21 год, студентка 4 курса МПГУ, дефектологический факультет
- Василиса 20 лет, студентка МГПУ, направление физической реабилитации
- Серафим, 15 лет, ученик 9 класса
- Ника, 13 лет, ученица 7 класса
- Анфиса, 9 лет, ученица 3 класса
- Матфий, 7 лет, ученик 1 класса
Отец Илья:
– Мы познакомились с моей будущей матушкой, когда я учился на последнем курсе Московской духовной семинарии. Приметил девушку давно: на многих воскресных и праздничных службах она молилась в Покровском храме. Некоторые девушки приходят молиться в академический храм с определенной целью: выйти замуж за будущего священника. В таком желании ничего плохого нет, оно вполне нормальное; но в Нине я заметил что-то более глубокое. Быть замужем за священником – это определенный образ жизни, определенный уклад, и одного желания быть матушкой мало, требуется внутренне соответствовать такому жизненному пути. Я намеренно не подходил к ней до последнего курса, потому что надо было учиться, не отвлекаясь на что-то еще. А перед окончанием учебы помолился и подошел. Попросил ее сшить подрясник для брата-священника, который служит в глубинке. Нина оказалась умной девушкой; она заметила мой интерес к ней и сказала: «Если вам нужен только подрясник, давайте обойдемся без знаков внимания». Мне пришлось сказать, что у меня серьезные намерения, и мы стали встречаться.
Быть замужем за священником – это определенный образ жизни, одного желания быть матушкой мало
Периода притирки у нас не было; первый год после венчания прошел очень ровно, без конфликтов. Были какие-то сложности финансового характера, проблемы с жильем, но на фоне радости от того, что мы вместе, эти трудности почти не ощущались.
В молодости я допускал ошибки в общении с супругой: неправильное понимание главенства мужа в семье, авторитарный стиль общения. Но я довольно быстро от него избавился. Задача мужа – не командовать женой, а принимать решения и нести за них ответственность. Если муж выстраивает правильную линию поведения, жену нисколько не будет ущемлять, что он – глава. Наоборот, ей это дает внутреннее спокойствие. В здоровой семье муж не считает для себя зазорным спросить совета у жены, а жена умеет дать совет, не ущемляя достоинство мужа. Если удается построить такие отношения, получается очень мощный тандем, во всех смыслах.
Мы с Ниной оба из многодетных семей, но ни её, ни мои родители никогда не говорили нам, сколько у нас должно быть детей. Эта тема никогда не поднималась. Просто был перед глазами пример родителей: мы видели, что для них много детей – в радость; дети не были обузой, трудности преодолевались всей семьей. Вообще, я никогда не встречал пропаганды многодетности от сообщества верующих людей. Это просто данность: посылает Господь детей – слава Тебе, Боже! Хотя это очень непросто. Ты понимаешь, что Господь вручил тебе этих детей, и ты должен вернуть их Ему в достойном состоянии. Дети – как талант, как Божья инвестиция в нас; нужно этот талант преумножить и Господу вернуть. На мой взгляд, родители совершают ошибку, когда считают детей своей собственностью. Конечно, это плоть от плоти, кровь от крови моей; но в более глубинном, сакральном смысле они даны тебе Господом.
Вопрос воспитания, конечно, очень сложен. В этимологическом плане «воспитание» – это впитывание чужого опыта. Дети – это отображение тебя самого. И когда ты сам далек от совершенства, когда у тебя куча проблем, ты опасаешься, что дети будут перенимать твои плохие стороны. Поэтому видеть достойные плоды очень радостно, и эта радость перекрывает все болезни воспитательного процесса. Когда у меня было трое детей, я думал, что знаю о воспитании всё, настолько был самоуверенным. А сейчас у меня 8 детей, и я очень осторожно рассуждаю на эту тему; отвечаю на вопросы только тогда, когда меня спрашивают. Воспитание – это прогулка по минному полю. Иногда чувствуешь свою немощь: ты в тупике, не знаешь, что делать, как поступить. И только когда признаешь свою немощь, Господь умудряет тебя и даёт тебе знания. Ум как будто проясняется, и ты обнаруживаешь выход, которого вообще не видел, пока думал, что всё можешь сам. Сила Божия в немощи совершается – я испытывал это на личном опыте много раз. Я надеюсь на помощь Божию и в дальнейшем. Впрочем, такие переживания не оставляют родителей до конца дней.
Свой стиль воспитания я характеризую как консервативно-демократический. В семье есть правила, которые касаются учебы, труда, молитвы, отдыха, отношений между собой. У детей должны быть ограничения – глубочайшее родительское заблуждение, что детям можно всё. Из-за того, что у детей нет никаких рамок, у них формируются нервные и психические расстройства. Дети постоянно прощупывают, что можно, что нельзя, и смотрят на реакцию родителей. Когда родители устанавливают границы, детей это успокаивает. Но границы не должны быть слишком узкими.
У детей должны быть ограничения – глубочайшее родительское заблуждение, что детям можно всё
Я считаю, нельзя наказывать за то, что сделано нечаянно, не по злому умыслу. Наказание должно соответствовать характеру проступка. Например, опоздал – на такое же количество минут сократится свободное время. Ленится мыть посуду в свою очередь – значит, помоет лишний раз вне очереди. И, конечно, нельзя наказывать детей в состоянии раздражения. Духовное общение родителей с детьми происходит не на словах, а от сердца к сердцу – что мы передадим ребёнку в состоянии гнева?..
Я очень рад, что у нас много детей. Скука несусветная – жить в маленькой семье. У нас за стол садятся 10 человек, и если кто-то один отсутствует, возникает ощущение неполноты. Дети рады, что их много. При всех наших недостатках – эгоизм есть у всех – дети дружны между собой. Младшие постоянно что-то делят, постоянно тянут на себя одеяло, а взрослые уже всё про это поняли. Они знают, на кого, в чем и когда нужно рассчитывать. Я вижу, как они скучают друг по другу, как вечером после учебы друг другу радуются. И если Бог пошлет лично мне какие-то испытания – я знаю, что дети помогут мне их преодолеть.
Матушка Нина:
– Я работала в Троице-Сергиевой лавре в пошивочной мастерской, а отец Илья тогда был студентом-семинаристом. Однажды после акафиста в Покровском храме он подошел ко мне с предложением проводить. Он сразу мне понравился: высокий, аккуратно одет и уверен в себе. Раньше ребята тоже оказывали мне знаки внимания, но никто не приходился по душе. К счастью, у меня с детства был духовник, которому я доверяла. Даже когда в семье случались какие-то разногласия, мама всегда говорила: «Ниночка, да сходи, спроси у батюшки». И вот я приходила к батюшке с рассказами про этих ребят, а он мне однажды сказал: «Тебе нужно замуж за семинариста». А я в ответ: «Батюшка, ну тогда помолитесь, чтобы по мне человек был!» И вот я встретила Илью. Мы удивительно с ним совпали, очень во многом похожи. Даже в том, что и у него, и у меня в семье было пятеро детей. И папы у нас Анатолии. И темпераменты у нас почти одинаковые: оба любим порядок и легкие на подъём. Отличие в том, что я люблю принимать решения быстро и сразу, а батюшка должен всё как следует обдумать, он рационально подходит ко всем вопросам. Но это тоже хорошо, потому что иногда нужно принять взвешенное решение, а иногда – быстрое, иначе будет поздно.
До рождения детей у нас никаких разногласий не было. Он шел впереди, я за ним; у меня действительно было ощущение, что я за мужем, во всём. После рукоположения отец Илья 9 месяцев служил диаконом в Донском монастыре, уезжал из дома на 5 дней. Монастырь тогда восстанавливался, и он не только служил, но и занимался разными строительными работами. Бывал только два выходных. Чтобы пообщаться с мужем, я, беременная, ездила к нему на службы, но на седьмом месяце сломала ногу и уже не могла выезжать из дома. В роддом я отправилась на костылях. Первые роды были тяжелыми, и когда меня вывезли из родовой, акушерка с таким подколом спросила: «Ну что, Нина, придёшь к нам за вторым?» И я очень убежденно ответила: «Ни-ког-да». Они даже испугались: стали уговаривать меня, что тяжелые роды – обычное дело, они постоянно такое видят, что нужно обязательно за вторым прийти.
Время после рождения первого ребенка, пожалуй, было самым сложным для меня. Недосыпания, трудности с младенцем, а мужа дома нет – он уезжал в 5 утра, приезжал поздно; мог на несколько дней уехать. Позже возникли разногласия по поводу воспитания детей: женский взгляд один, мужской – другой. Первое время я замыкалась, обижалась, а потом поняла, что нужно говорить. Когда проговариваешь свои обиды, оказывается, что супруг не думал не гадал, что ты это так воспринимаешь. По первости, конечно, скатывались в претензии; постепенно учились, что ни к чему хорошему они не приводят. Общение – это очень полезно. Мы можем и поспорить, и что-то в раздражении друг другу сказать, но есть золотое слово «прости» – ох, как оно хорошо помогает! Всё сразу замечательно. Очень здорово, когда оба супруга смотрят в одну сторону. Мы же хотим стать лучше, хотим счастливую семью – никто же не стремится жить в аду, правда?
Первое время я замыкалась, обижалась, а потом поняла, что нужно говорить
Поэтому перестраиваешься, меняешь себя во благо семьи, мужа, детей. Еще мне помогает, когда я начинаю искать в супруге лучшие стороны: это у него хорошо получается, а вот это – просто превосходно, а вот то вообще не каждый сможет… Его положительные качества в разы превосходят какие-то недоразумения между нами. В итоге думаешь: да у меня муж вообще замечательный! И неприятное отступает.
Мы первое время жили с моими родителями; мама мне с малышом помогала, учила меня. Батюшка был старшим из пяти детей, а я самой младшей в семье – всеми любимая, обласканная; ухода за детьми я не видела и не знала. Помню, когда старшего сына нужно было первый раз купать, батюшка закатывает рукава и говорит: «Мама, напомните мне, как правильно». И моя мама всё показала. Потом, когда батюшка бывал дома, он всегда сам купал ребенка. И ему нравилось, и мне было полегче.
Я знала, что священническая семья – значит большая, но что у меня будет 8 детей, даже не представляла. Господь давал – а мы принимали. Когда первому малышу исполнилось два с половиной месяца, мы переехали на приход, стали отдельно жить. Здесь батюшка, хоть и занимался строительством и реставрацией, но все равно был рядом – уже легче. Он и на обед прибегал – чувствовалось, что он здесь, неподалеку. Хочу сказать, что это нормально и очень здорово – жить на приходе, окунаться по-настоящему в приходскую жизнь. Отец Илья очень деятельный и всегда полон идей, ко всему прочему, еще и работает в школе. И при этом находит время помочь по дому и с детьми. Батюшка умеет с ними правильно общаться, проводить время, вразумлять, разбирать пусть даже мелкие конфликты – у меня на это не всегда находится терпение. Он и накормит, и погуляет, и уложит спать – при папе не забалуешь.
Детской ревности у нас не было; во всяком случае, дети ее не обнаруживали. Когда второго принесли из роддома, положили на кровать, старший брат – ему тогда полтора года было – сразу потащил ему свои игрушки, мяч футбольный… Я говорю: «Сыночек, подожди, пусть он подрастет!» Все любили младших, все помогали – памперсы, пустышки, покачать… Может быть, нам удалось избежать детской ревности, потому что мы любим детей, и, когда появлялся младенец, старших не оставляли вниманием. Хотя внутри у меня все равно бывает чувство вины, что я чего-то им недодала, уделяла не столько времени, сколько им хотелось бы. Домашние дела ведь никто не отменял, их всегда в избытке.
Я очень благодарна Богу, что люблю домашний труд, он мне не в тягость – я люблю наводить уют, готовить, гладить, штопать, шить… Мне достаточно съездить в гости или просто в лавру – этого отдыха хватает. Возвращаюсь домой в хорошем настроении и готова с новыми силами браться за дела. Когда дети были совсем маленькими, я всё успевала делать сама. Но потом подумала: хоть я и всё успеваю, надо же прививать детям навыки трудолюбия. И стала их привлекать к домашней работе. Сначала это было что-то простое – собрать игрушки, что-то вытереть; потом стала позволять салат нарезать, почистить картошку. Мне мама говорила: «Ниночка, давай, пока просят». Ему сейчас интересно картошку почистить, а через пару лет я сама попрошу, а он не захочет. Конечно, страшно ребенку нож давать, но я всё покажу ему и стою над ним – слежу, чтобы не поранился. Так и научились. Пусть это было сначала криво-косо, но это ведь не главное. Главное – сами. Учила готовить: сначала они просто смотрели, потом я давала им что-то попробовать сделать. А после уже говорила: «Мы уезжаем, приготовьте то-то». Возвращаемся домой – обед готов. Я старалась, чтобы детям в будущей семье было легче, чтобы они всё умели.
Дети в многодетных семьях, во-первых, самостоятельные, во-вторых, они учатся правильно контактировать друг с другом
Дети в многодетных семьях, во-первых, самостоятельные, во-вторых, они учатся правильно контактировать друг с другом. Взаимопомощь – важное качество. Когда ребенок один в семье, мама и папа все для него делают; а тут нужно маме помочь, брату помочь, сестре помочь – дети к этому привыкают, для них это норма.
Уроки дети делают сами, но первые два года я с ними сижу. Контролирую, объясняю то, что непонятно. Потом потихоньку отпускаю – уже не сижу рядом, а просто проверяю; дальше они обращаются ко мне, только если трудное задание бывает.
Несмотря на большую занятость – и мою, и отца Ильи, – важно находить возможности для личного общения. Наше с мужем время – вечерние часы. Мы всех уложим, садимся чай пить вместе. Такая тишина, что даже в ушах звенит, – непривычно! У нас многие родственники многодетные, мы очень хорошо общаемся – ездим друг к другу в гости, вместе отмечаем праздники. Очень любим своих прихожан – они очень благодарные, всегда готовые помочь люди. Если что-то попросить – не помню ни одного случая, чтобы кто-то отказал в помощи. Однажды старшие дети предложили остаться с младшими, чтобы мы с батюшкой могли вдвоем уехать отдохнуть на море, это было очень необычно и радостно. Когда бываем вместе, часто заходим в хорошее заведение – в спокойной обстановке посидеть за чашкой чая, поговорить. Этих минут общения хватает надолго.
За семью я очень благодарна Богу! Конечно, это молитвы за нас – и духовника, и родительские. Я как-то случайно узнала (они об этом не говорили), что родители мужа ежедневно читают акафист Покрову Божией Матери за своих детей, а теперь и за внуков. Папы уже нет, но мама не оставляет этого правила. И когда моя мамочка упокоилась, муж мне сказал: «Ты знаешь, внутреннее ощущение такое, как будто что-то истончилось. Наверное, мама сильно молилась за нас». Молитва чувствовалась на расстоянии, укрепляла и покрывала нас.
