На вопросы корреспондента «Православного образования» ответил доктор исторических наук, профессор, Координатор Общественного комитета «Преемственность и возрождение России» Андрей Борисович Зубов.
– Андрей Борисович Вы преподаете историю религий в светском вузе – МГИМО – и в Российском Православном университете, участвуете во многих конференциях в России и за рубежом. Скажите, пожалуйста, интересуются ли современные студенты религиозным образованием?
– Интересуются многие. В том же МГИМО я читаю свободный курс, так называемый общеуниверситетский факультатив по истории религий. Это не только рассказ о христианстве, это рассказ об основных религиозных воззрениях, от палеолита до ислама, имеющий чисто научную форму. На курс приходят люди верующие и неверующие, православные и мусульмане, иудеи и буддисты – у нас в институте учатся все, и в этом смысле важно, что это свободный курс, то есть не обязательный для посещений. Приходят те, кому это интересно, кто считает, что им в жизни это нужно. В основном, конечно, приходят люди верующие и ищущие. Институт большой, в МГИМО учатся 5000 человек, а на мой курс ходит человек 100. Это сравнительно мало, но это люди, которым это нужно. И мне кажется, что мы должны ориентироваться не на то, чтобы всех учить в принудительном порядке – время обязательного преподавания Закона Божия давно ушло и не принесло ожидаемых плодов, – но тем, кто желает, должны дать по-настоящему глубокое и качественное образование в области религиозных дисциплин. В этом и задача. Потому что стадо будет неизбежно малым, как сказал Сам Спаситель, но оно должно быть, по крайней мере, высококачественным.
– Вы упомянули о преподавании Закона Божия в дореволюционной России. После революции начался другой акцент – история стала очень идеологизированным предметом. Многим учителям приходилось идти на сделку с собственной совестью. Что в этом отношении происходит сейчас?
– Сейчас, слава Богу, человеку на сделку с совестью идти не надо, потому что ты свободно можешь транслировать своим студентам то видение, которое имеешь сам. У нас, историков, есть преподаватели коммунистических убеждений, есть принципиальные антикоммунисты, есть люди либеральных или консервативных взглядов, и каждый читает так, как считает нужным, выбирает те учебники, которые соответствуют его мировоззрению, и мне кажется, что это – благое время. Тем более, что студент, в принципе, может перейти от преподавателя к преподавателю, особенно если он пишет курсовую или дипломную работу. Сейчас вопрос в другом. В советское время была не просто идеологизация – была принципиальная модель образования в области истории, когда главным объявлялось государство – режим, идеология, партия, какие-то структуры, а человек объявлялся их функцией, и партия якобы всегда знала, как употребить человека. Сам же человек должен был просто слушаться, подчиняться. Нам говорили: «“Я” – последняя буква в алфавите». А христианский, да и вообще религиозный подход совершенно иной. Христос умер не ради государства, как многие думали, что должен прийти земной царь, мессия. Христос умер за человека. Он не создал новую идеологию, Он открыл для людей путь спасения. Он говорит: «Я есмь путь и истина и жизнь» (Ин. 14, 6). Это не просто слова. Это – правда.
Сейчас в истории важно переместить сознание с государствоцентричной истории, которая привела к большевизму, или даже с национальноцентричной истории, что было, например, в Германии и привело к нацизму, на принцип, когда главным в истории становится человек. История должна стать антропоцентричной.
Вера – христоцентрична, но вся история человечества – это история отношений между Богом и человеком, история спасения человека Богом. Христос пришел для человека. Путь спасения открыт нам Христом через Церковь как Тело Христово. Оценкой всего должен быть Христос. Но целью нашей деятельности должен быть человек. Потому что Христос пришел для спасения людей, каждого человека, Он «не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить» (Мф. 20, 28). Поэтому и мы должны рассматривать то или иное государство, то или иное политическое сообщество с точки зрения того, хорошо в этом сообществе человеку или плохо, свободен человек или несвободен, счастлив или несчастен. И, исходя из этого, давать оценку этому государству и режиму.
– Вы сказали, что сейчас разные преподаватели истории, исходя из собственной идеологии, могут по-разному преподавать один и тот же предмет, используя разные учебники и программы. Но если взрослый человек имеет право выбирать преподавателя, то ребенок в школе выбирать не может: кто есть, тот и преподает. Поэтому никогда не знаешь, что услышишь об истории от этого конкретного человека. Причем чаще всего это относится к истории ближайшей к нам, истории ХХ века…
– Не только. К сожалению, по-разному интерпретируют всю историю России, да и всю историю человечества.
– Вопрос об истории ХХ века – насколько адекватно она может быть отражена в учебниках для светской школы и вузов, можно ли там почерпнуть что-то объективно, правильно поданное об истории Церкви, истории мученичества, или эта тема затушевывается и практически не раскрывается в современных программах?
– К сожалению, в современных светских учебниках о Церкви и мученичестве говорится очень мало. Конечно, основные вехи и даты упоминаются, например, декларация митрополита Сергия 1927 года или встреча трех митрополитов со Сталиным в сентябре 1943 года. Такие опорные даты даются, но суть здесь не раскрывается. История Церкви занимает в наших школьных и вузовских учебниках совершенно не соответствующее ей место. Возьмите, например, трехтомный учебник Сахарова «История России», наиболее распространенный учебник для вузов, и вы увидите, что в разделе о средневековье, о расколах и прочем говорится много, но когда речь идет о ХХ веке, особенно о коммунистическом периоде, то информации очень мало. То есть авторский коллектив этого учебника идет вслед за идеологией: в советское время объявили, что с Церковью борются и с ней будет скоро покончено, вот в учебнике с ней и покончили.
Сегодня необходим совершенно новый тип учебников. Возвращаюсь к мысли о том, что этот тип учебника может отражать разные мировоззрения. И вообще, лучше свои политические воззрения никому не навязывать: авторы не должны идеализировать ни советское, ни царское время, но необходимо изменить точку отсчета. Центром оценки и анализа должен стать человек. И тогда Церковь вернется на свое место, потому что если в государственной системе Советского Союза Церковь была гонима и ненавидима, и, по возможности, ее влияние сводилось к нулю, то в жизни общества Церковь всегда была очень значима. Достаточно вспомнить перепись населения в Советском Союзе в январе 1937 года, когда больше половины, около 60% опрошенных, объявили, что они верующие люди. А какой был религиозный подъем во время войны! Конечно, нельзя сказать, что все пошли в церковь, но подъем был. Был он и после войны. Интересен религиозный подъем среди интеллектуальных слоев нашего общества в 70-е годы, после ввода войск в Чехословакию и разочарования людей в идее «социализма с человеческим лицом». То есть, если смотреть через человека, религия и Церковь предстанут в совершенно другом масштабе и с совершенно другой глубиной, поскольку они не столько институциональны, сколько личностны.
Когда я работал над книгой «История России. ХХ век», мне пришлось один из разделов по истории Церкви фундаментально переработать, потому что специалист, который его писал, понял свою задачу традиционно и скрупулезно написал о том, каковы были отношения Православной Церкви и государства в определенный период советской истории. А мне как ответственному редактору нужно было совершенно другое: отношение людей к Церкви, отношения людей и Церкви, жизнь людей в Церкви. Это было самое главное, и пришлось много добавлять и менять, чтобы дать человеческое измерение религиозному фактору в Советском Союзе в определенный период его истории.
– Что бы Вы могли посоветовать сегодня учителю истории, практику, который, будучи верующим или просто честным человеком, хочет быть наиболее объективным в отношении преподавания истории, чтобы ему не приходилось идти на сделки с совестью?
– Я бы дал несколько методологических советов. Первое – историк, да и любой человек, интересующийся историей, должен любить и ценить исторический факт. Он должен рассказывать не сказки и легенды, даже благочестивые, идеологически полезные или патриотически воспитующие – он должен говорить правду. Поиск правды сейчас довольно легок, потому что опубликовано огромное количество документов, очень хороших специальных исследований, сделанных настоящими учеными, как нашими, так и зарубежными. Зарубежные исследования сейчас десятками переводятся на русский язык. Особенно много хороших книг выходит в издательстве РОССПЭН (Российская политическая энциклопедия), например, огромная (перевалила уже за сто томов) «История сталинизма». Она включает в себя все лучшее, что было издано за рубежом за последние полвека о советском периоде нашей истории, не только сталинизма. Есть там и отечественные работы. Учителю не надо «охотится» за фактами, их можно легко найти. Но надо постоянно учиться самому: плох тот учитель, который не учится сам, его занятия сразу становятся неинтересными. Он должен постоянно находиться в поиске. Итак, первое – ценить факт.
Второй, очень важный принцип – строить любую модель, теорию, исходя из факта, а не подгонять факты под модель.
Третье – точка отсчета. Я уже говорил, что независимо от того, будет ли учитель верующим человеком или нет, либералом или кем-либо еще, но точкой отсчета для историка, главной ценностью должен быть человек. Пожалуй, только коммунист считает главной ценностью государство, но это не должно ложиться в основу педагогического курса, потому что это прямиком ведет обратно в тоталитарную диктатуру, от которой мы не так давно избавились.
В качестве пособия обращаю внимание на «Историю России. ХХ век» — большую двухтомную книгу, которая издана в 2009 году в издательстве АСТ. Над этой книгой работали более 40 авторов, и я был ее ответственным редактором. Сейчас готово переработанное издание. Мы ищем подходящее издательство и надеемся, что скоро новый переработанный вариант выйдет в свет. Я, конечно, рекомендую эту книгу. Она уже выдержала четыре издания, общий тираж достиг нескольких десятков тысяч экземпляров. Она есть в продаже. Мне кажется, эта книга может быть не только пособием для учителя, но и домашней книгой для учеников старших классов и для их родителей.
– Небольшое наблюдение из своего собственного опыта, когда я посещала Ваши лекции по истории религий. Даже когда Вы говорили о древних государствах, которых сейчас уже нет, и об их религиях, всегда чувствовалось отношение глубоко верующего православного человека, что воспитывало в душах слушателей любовь к Православию. Как вам это удается? Что можно посоветовать в этом аспекте православному учителю?
– Я не знаю. Я исхожу их тех принципов, о которых вам сейчас рассказал. Действительно, я верующий человек. Видимо, остается предположить, что когда исходишь из таких принципов и живешь церковной, литургической жизнью, любишь Церковь, то, что любишь, о том и говоришь. Когда у человека есть главная любовь, главная идея, то он во всем ее проводит, без всякого педалирования и без умственного желания ее проводить. Она сама пронизывает всё его дело, его слово. Поэтому верующему учителю, педагогу я порекомендую только одно – то, что рекомендовал всем святой праведный Иоанн Кроншдатский: истинствовать, «истинствующим сердцем» соединяться со Христом, чтобы вера была не мертвой нормой, которую он принял и хранит где-то в запечатанном сосуде, и не умственной, напоказ законнической нормой, а постоянно обновляемой и живой, чтобы он участвовал в церковной жизни, по возможности, участвовал в Святой Литургии, причащался Святых Тайн. Поскольку речь идет о человеке книжном, о человеке, передающем какое-то учение, то, по возможности, надо читать каждый день и Ветхий и Новый Завет – Священное Писание, размышлять над ним. Писание само меняет душу человека. И молиться, конечно. И когда у учителя, у ученого будет внутренняя христианская жизнь, она и в педагогической, и в научной сфере, безусловно, проявится. У каждого она проявится по-своему, потому что все мы разные личности, но всегда она будет для других людей питательна, а в этом есть смысл нашей деятельности и нашей жизни.
Фото Димитрий Никитин
